Тайна похищенной башни - Страница 10

– И про что там?

– Это лучше самому прочитать. Не пожалеешь, Петя. Методы академика Фоменко просто удивительны! Я и сама попробовала их применить… ну так, немножко… но представляешь, все получилось!

– Что получилось?

– Применив систему академика Фоменко, я выяснила, что в твоей биографии были допущены серьезнейшие ошибки, Петя, – оживленно заговорила Зинаида Михайловна. – В свидетельстве о рождении, а затем и в паспорте тебе приписали целых двадцать лишних лет! На самом деле тебе не сорок шесть, а всего двадцать шесть!

– А, ну да, конечно… – промычал Колобков, уже не слушая. – Как скажешь, Зинулик…

– Но мама, это же бред какой-то, – вмешалась стоящая у борта Света. – Папе не может быть двадцать шесть лет. Тогда получается, что он женился на тебе шестилетним. А я, получается, родилась, когда папе было всего девять.

– Светочка, ты что же, подвергаешь сомнению метод академика Фоменко? – строго посмотрела на нее мать. – Вот, возьми лучше и прочитай. Здесь все это объяснено в популярной форме.

Света растерянно посмотрела на отца, ища поддержки. Однако тот лишь поморщился и коротко помотал головой – лучше не спорить.

При всех неоспоримых достоинствах у Зинаиды Михайловны есть и недостатки. Один из них – слепое доверие печатному слову. Мать семейства Колобковых чуть ли не ежедневно хватается за очередную популярную новинку, ни на миг не сомневаясь в незамутненной истинности читаемого. Ее увлекает все: НЛО, народные целители, Бермудский треугольник, лох-несское чудовище, йога, фэн-шуй, битвы экстрасенсов, альтернативные хронологии и любые другие сенсации.

Все это поглощается, переваривается и очень быстро забывается, сменяясь чем-нибудь свеженьким.

Стефания откинулась на спинке стула. Она взяла свои шесть пик и наконец-то закрыла пулю. Последней.

Партия окончена. Чертанов придвинул лист бумаги и занялся расчетами.

– Петр Иваныч и Стефания в выигрыше, – объявил он через полминуты. – А мы с вами, герр Грюнлау, им должны.

– Сколько я есть должен? – немедленно достал портмоне педантичный немец. – Я немедленно расплатиться.

– Да сиди ты, Гюнтер, что ты суетишься вечно… – лениво отмахнулся Колобков. – По копеечке за вист играли, что ты там проиграл-то, ерунда… Что он проиграл, Серега?..

– Двести пятьдесят три виста, Петр Иваныч. Двадцать пять рублей тридцать копеек.

– И играли мы не по одной, а по десять копеек за вист, – напомнила Стефания. – Давайте сюда мою долю.

– Фанька, тебе-то деньги зачем? Что ты с ними делать будешь? Души скупать? Чичиков женского полу, хы-хы!..

– Не твое дело, что я с ними буду делать, – зло процедила чертовка. – Просто отдайте то, что мне причитается.

– Да на, держи, держи… Чего ты всегда так нервничаешь, когда играешь?

– Я не нервничаю. Кто сказал, что я нервничаю?

– Да видно же. На вид спокойная, а все равно каждый раз напрягаешься так…

Стефания тяжело вздохнула, сверля Колобкова недобрым взглядом. Потом вздохнула еще раз. А потом неохотно произнесла:

– Помните, я рассказывала, за что мне сожгли крылья?

– Не помним, – помотал головой Чертанов. – Потому что ты не рассказывала.

– Ага, – кивнул Колобков. – Ты только сказала, что чего-то нарушила.

– Это все из-за карт… – мрачно произнесла чертовка, с ненавистью глядя на колоду. – Все из-за карт…

– Ну-ка, ну-ка… – с интересом подался вперед Колобков.

– Когда я была на Земле в последний раз… – устало прикрыла глаза Стефания. – Когда я была… да…

– Ну это мы уже поняли. Дальше?..

– Я там немного задержалась. Решила воспользоваться возможностью. В Монте-Карло.

– Ух ты…

– Да, это было весело… Конечно, я знала, что получу выговор за задержку, но оно того стоило…

– А получила ты не только выговор…

– Не из-за этого. Совсем не из-за этого. Самовольные задержки, отлучки – это пустяки, это мелкие провинности. Просто уже в самом конце… когда я уже собиралась возвращаться… в общем, как раз в то время на Земле скончался мой личный подопечный…

– Кто?

– Один праведник. К некоторым из вас, смертных, за особые заслуги приставляют ангела-хранителя. Работенка непыльная – так, халтурка, в добавку к основной нагрузке. Просто быть на связи, присматривать немножко… А в конце жизни – не забыть явиться и лично доставить душу по назначению. И вот этого моего подопечного как раз тогда угораздило умереть, чтоб ему пусто было…

Воцарилось молчание. Стефания сверлила мрачным взглядом собственный ноготь, Колобков, Чертанов и Грюнлау деликатно молчали.

– Я все сделала, как положено. Забрала его, и уже возвращалась домой, – наконец снова открыла рот чертовка. – Уже возвращалась, но решила в последний момент заскочить в бар. И там кое с кем встретилась. С демоном. Дьяволица пятого ранга, сборщица душ. Она как раз закончила смену и тоже сидела в баре.

Стефания опять надолго замолчала, неподвижно глядя в одну точку. Ее не понукали – всем хотелось узнать, чем кончилось дело. Стефания не так уж часто позволяет себе вот так разговориться.

– Мы выпили вместе, – призналась чертовка. – Немного пообщались. Обменялись последними сплетнями. Я пожаловалась ей на этих проклятых старикашек, она рассказала ужасно смешной анекдот… про Асмодея… А потом… потом… потом она предложила перекинуться в картишки. И мы сели за игру. Сначала я выигрывала, и раззадорилась. Понемногу мы начали повышать ставки, а я только радовалась. И сама не заметила, как удача от меня отвернулась. Я проиграла все. Все. У меня не осталось ничего вообще. И тогда… тогда я поставила на кон душу. Праведную человеческую душу, которую должна была доставить в Рай. И ее я тоже проиграла.