Тайна похищенной башни - Страница 58

Или хотя бы прикасаться.

Колобков весело гыкнул и кинул далеко вперед картофелину. Рикардо резко прибавил шагу, добежал до коричневого шарика и слизнул его, как ячменное зерно. Колобков снова гыкнул. Он взял в дорогу немного картошки, рассчитывая испечь ее на костре, но играться с хомяком оказалось гораздо веселее.

– Петр Иваныч, а когда привал будет? – тоскливо поинтересовался Чертанов.

– Светочка, ты устала? – забеспокоился Колобков.

– Я не Светочка, – буркнул себе под нос Сергей.

– Нет, папа, не устала, – послышалось с другой стороны хомяка.

– Ну смотри, а то можешь тоже прокатиться, если хочешь. Этот Боливар и двоих свезет.

– Нет, спасибо, я пешком.

– Ты если сильно устанешь, скажи, можем и привал сделать, – продолжал беспокоиться за дочь Колобков.

– Я устал, – тихо пробормотал Чертанов. – Сильно.

– Серега, ты чего там опять бубнишь? – досадливо повернулся к нему Колобков. – Шагай молча и не бубни.

Чертанов дернул за лямки, подтягивая сползающий рюкзак. Уныло поглядел вниз, на новенькие сандалии. Туфли за время пребывания в Аду совершенно испортились, и их пришлось выбросить. По счастью, у шефа такой же размер ноги – выделил от щедрот душевных. У него-то в каюте целый ящик запасной обуви. А Чертанов кроме туфель взял в круиз только резиновые тапки для душа.

– Серега, шурши ногами бережнее, – потребовал Колобков, с беспокойством поглядывая на Чертанова. – Сандалеты новенькие совсем, я их в Португалии купил. Порвешь еще. Ты знаешь, что я с тобой сделаю, если ты мои сандалеты порвешь?

– Знаю. Заставите выплачивать их стоимость в десятикратном размере.

– Гы-гы! – радостно осклабился Колобков. – Молодец, Серега, с полуслова меня понимаешь! Я тебе за такое понимание зарплату прибавлю!

– Правда?! – оживился Чертанов.

– Шучу! – еще радостнее улыбнулся Колобков. – Шутка это, шутка, Серега! Смейся!

Чертанов почему-то не засмеялся.

Привал через пару часов все-таки сделали. Когда ноги у Чертанова стали совсем чугунными, а гигантский хомяк начал ворчать, требуя кормежку.

Отдыхали недолго – десять минут посидели, перекусили бутербродами, покормили Рикардо, и снова вперед. Колобкову сейчас не до еды, не до отдыха – на горизонте маячит сокровище.

Второй привал сделали еще часа через четыре. На этот раз более длинный. Откусив кусочек шоколадки, Колобков сварливо поинтересовался у Лайана Кграшана, сколько еще идти. Он обещал, что путь туда и обратно займет день – с утра и до вечера. Но вот – они идут уже восемь часов, а впереди по-прежнему ничего не видно.

Хумах удивился такому вопросу и сказал, что все правильно, день туда и обратно. За спиной осталось примерно две трети пути, впереди еще треть.

А Света напомнила отцу, что на Эйкре день вдвое длиннее земного.

Забывший об этом Колобков досадливо чертыхнулся и отдал шоколадку Рикардо. Огромный хомяк взял почти нетронутую плитку в передние лапы и принялся точить ее длиннющими резцами.

Цель похода стала видна задолго до того, как к ней подошли. На Эйкре нет горизонта, а степи Малого Кхагхоста бедны возвышенностями, способными что-то загородить. Когда Лайан Кграшан указал на виднеющееся впереди белое пятнышко, все сначала вздохнули с облегчением. Но оказалось, что до этого пятнышка еще много-много километров.

Прошло три часа. Пятнышко изрядно увеличилось в размерах, оказавшись огромным озером. Но не обычным, а соляным. Когда-то здесь, скорее всего, была вода, но сейчас – только ровный слой белоснежной соли, искрящейся в тепориевом свете.

– Красота какая… – зачарованно произнесла Света, рассматривая эту картину.

– Да, щас бы к этой солонке еще и огурчиков свежих… – согласился отец. – Так где там моя жемчужина, говоришь?

– Там, – вытянул лапку Лайан. – На острове в центре озера. В храме.

Света очень осторожно ступила на белую хрустящую поверхность. Следом за ней шагнули Чертанов, Гена и хумах-проводник. А вот Рикардо, везущий главу экспедиции, заупрямился. Даже маячащая впереди морковка уже не привлекает.

– Но, хуймяк! – с силой ударил коленями Колобков. – Цоб-цобе!

Ответом ему стал сдавленный рык рассерженного хомячка. Рикардо не понравилось такое грубое обращение. Под кожей заходили упругие мышцы – гигант начал подниматься на дыбы.

– Э-э-э-эй!.. – запротестовал Колобков. – Не балуй, хуймячина! Геныч, доставай пушку, зверюга взбеси… ык!..

Закончить фразу он не успел. Тяжеловесный Рикардо не без труда встал на задние лапы, как дрессированный медведь, и хорошенько встряхнул седока. Какую-то секунду Колобков болтался в воздухе, держась за поводья, но потом руки разжались, и бизнесмен свалился наземь, больно стукнувшись копчиком.

– Це-це-це… – забормотал он, потирая отбитую задницу. – Вот же сволочь какая…

– Папа, ты живой? – отряхнула с него пыль дочь. – Ничего не сломал?

– Только самолюбие. Геныч, Серега, поставьте бедного инвалида на ноги! И пристрелите бешеного хуймяка!

Конечно, пристрелить Рикардо не пристрелили. Да тот и сам уже успокоился – даже ткнулся Колобкову в спину пушистой мордой.

– И не проси, – сердито ответил тот. – Не извиню.

Рикардо снова пихнул Колобкова мордой.

– Отвали, сказал. Я с тобой больше не дружу.

Рикардо пихнул Колобкова в третий раз. На этот раз так сильно, что тот покачнулся и… упал. Одной ноги не хватило, чтобы удержать равновесие.

– Нет, я его точно пристрелю когда-нибудь… – застонал бизнесмен, переворачиваясь на спину и раскидываясь на траве в позе морской звезды. – Серега, подал бы руку, что ли… Не видишь, начальство в затруднении?