Тайна похищенной башни - Страница 83

Всего рука-мушкет вмещает пять патронов. Пять раз можно изрыгнуть огонь и смерть. Потом – перезарядка. Но сделать это в боевых условиях практически невозможно – приходится вскрывать протез и долго-долго устанавливать патроны в отведенные им гнезда. Поэтому в битве Тур Ганикт Длинная Рука может выстрелить не более пяти раз.

Вот и все. Последний, пятый выстрел. Но и стреляющая штуковина одноногого толстяка тоже смолкла. Ганикт внимательно считал – она сделала шесть выстрелов. Значит, ее предел равен шести.

Колобков бросил опустошенный револьвер на палубу. Однорукий пират тоже больше не стреляет. Похоже, патроны кончились.

Опустив руку-мушкет, Ганикт быстро пошел на Колобкова, вытягивая здоровой рукой саблю. Из простреленной ноги по-прежнему льется кровь, но пиратский капитан словно вовсе не замечает боли. А Колобков недобро ухмыльнулся, приподнял полу клетчатой рубашки и… вынул из кобуры второй револьвер.

– Хы-хы, у меня запасной! – торжествующе объявил Колобков, глядя на окаменевшее лицо противника.

В голове Тур Ганикта мысли понеслись бешеным вихрем. Первая – у врага есть еще шесть выстрелов. Вторая – он, Ганикт, совершил большую глупость, что подошел ближе. На том расстоянии, что они перестреливались до этого, да еще при качке, попасть в цель было трудно – они и попали всего по одному разу. Но сейчас, когда расстояние сократилось более чем вдвое…

В следующий миг Колобков спустил курок, а Тур Ганикт рыбкой метнулся вправо, прячась в дверной нише. Сама дверь оказалась заперта изнутри, но углубление все же худо-бедно послужило укрытием. Тур Ганикт втянул живот, плотно прижимаясь к стене, и замер, чутко прислушиваясь. Из-за деревянной ноги этот странный тип не может ходить бесшумно. Если он подойдет поближе или расстреляет оставшиеся патроны… с саблей Тур Ганикт может одолеть даже троих.

На носу тем временем продолжалась драка. Команда «Кристурицы» понесла серьезные потери. Один пират стонет, держась за сломанную руку, второй плавает в море, выброшенный за борт приемом дзюдо, третий лежит без сознания с серьезной травмой черепа, а четвертый истекает кровью, тяжело раненный штык-ножом. Однако и Гюнтер Грюнлау выбыл из игры – ему разрубили плечо саблей и порезали бок кортиком. Теперь он сидит, прислонившись к бортику, и слабеющей рукой пытается сделать перевязку.

Гена с Валерой отделались легче. Оба на ногах, готовы продолжать бой. Валере резанули ножом предплечье, но рана легкая, даже кость не задета.

И теперь перед бравыми телохранителями остался только один противник – пиратский боцман Веданок. Детина более чем саженного роста – двести десять, а то двести пятнадцать сантиметров. С такими шкафами Гене с Валерой драться еще не доводилось.

Но если бы у этого великана была только физическая сила! Стоя перед двумя противниками, он окинул беглым взглядом поверженных товарищей и произнес несколько слов.

– Чего он говорит? – угрюмо повернулся к Валере Гена.

Валера молча пожал плечами.

– Он говорит, что вы отличные воины, раз сумели втроем победить четверых абордажных бойцов «Кристурицы», – подал голос из укрытия Чертанов. – А еще говорит, что раз вы такие отличные воины, он будет драться с вами в полную силу.

– У? О? – не понял Гена.

– Уяк? – присоединился Валера.

Стоя посреди палубы, Веданок с нарочитой ленцой стянул с себя рубашку. У телохранителей выпучились глаза – из боков этого великана растут еще две руки! Правда, совсем крохотные, слабенькие – размером с младенческие.

– Вот урод-то! – высказался Валера.

– Ыгы…

Но двумя дополнительными руками дело не ограничилось. Веданок весь сморщился, напрягся… и изо лба у него высунулся бычий рог! Коротенький, изогнутый – несомненно, совершенно бесполезный. Но тем не менее – самый настоящий рог.

– Гыагир синда из казух масина-асина ликхи и нись ти цукур, ниджиж щин ха такурид никса! – прогремел Веданок, уперев руки в бока.

– Он говорит, что этот рог – волшебный рог, – перевел Чертанов. – Он делает его непобедимым.

– В смысле? – нахмурился Гена.

Но пиратскому боцману уже надоело болтать. Он с хрустом сжал кулаки и в бешеном порыве понесся на противников. Однако неуклюжие движения сразу выдали в нем бойца хоть и зверски сильного, но не слишком умелого. Гена с легкостью ушел из-под удара, и нанес страшный джэб правой. Валера также уклонился и с развороту ударил локтем в грудь.

Воздух огласили болезненные хрипы. На палубу капнула кровь. Но… но не кровь Веданока.

Великан как будто даже не заметил нанесенных ударов. Зато у Гены голова качнулась назад, а изо рта вылетел зуб. Валера же сложился пополам, хватаясь за грудь, которую словно пронзило копьем.

– Че за?.. – прохрипел дзюдоист, кашляя кровью.

– Ы! – выдавил боксер, отпрыгивая назад.

Веданок оглушительно расхохотался. Гена и Валера помотали головами в совершенно одинаковом жесте, и снова бросились на противника. Страшные удары левой и правой!.. Захват бедер, толчок, бросок!..

И Гена отлетает назад, чувствуя, как трещат ребра, а Валера падает на палубу, подброшенный в воздух неведомой силой.

Все еще хохоча, Веданок произнес несколько слов и легонько пнул упавшего Валеру. Чертанов поспешно перевел:

– Он говорит, что это такое волшебство! Чем бы вы его ни ударили – удар к вам же самим и вернется!

– Хрена себе!.. – процедил Гена, с трудом держась на ногах. – Вот это я бью, оказывается!

– У-у-у!.. – прохрипел Валера, заставляя себя подняться.

Услышанное их ничуть не удивило. Раньше, на Земле – возможно. А здесь уже привыкли к странностям. В головах одна мысль – как же пробить такую мощную защиту?